Партия и правительство решительно взяли курс на «оздоровление» народа, которому предстояло жить при «Светлом будущем».С той же провозглашенной перестройкой и ускорением с витрин магазинов враз исчезло и без того не столь дешевое спиртное. Было объявлено о резком сокращении его выпуска, и с этой целью даже закрывались целые лекеро- водочные и пивоваренные заводы. Невесть куда вдруг подевались буковые и дубовые пивные бочки. Глупость начальства на местах, желавшего угодить генсеку, дошло до того, что вырубались и выкорчевывались целые виноградные плантации. Уничтожались элитные сорта виноградной селекции, лоза от которых, во время Великой Отечественной войны, в виду угрозы захвата Крыма, порой вывозилась раньше эвакуации госпиталей и военных промышленных предприятий. Неужели тогда не доходило до сознания этих правителей, что из винограда делается не только одно вино? Идеолог, секретарь ЦК КПСС Егор Лигачев, своей «мудростью» дошел до того, что бы из произведений искусства исчезла пропаганда спиртного и пьянства. Кинофильмы, где демонстрируются всякого рода застолья можно попросту запретить к прокату и не пустить на экран. Бог с ними, теми натюрмортами, где красовались винные бутылки, их можно снять со стен, но как быть с уже изданными и всемирно известными произведениями литературы? Ведь предстояло изъять то, где писалось об употреблении спиртного! А если взять, например, произведение К. Симонова «Солдатами не рождаются», то в нем, что не два-три листа, так речь идет о трудной фронтовой жизни, боевых действиях и общении различного уровня командиров, как служебного, так и личного характера. При этом не обходиться без того, что бы они не употребили скопленные, именно для таких, наркомовские».Вот если «вырезать» все это, да еще бы попытаться вместо автора логически связать повествование (вряд ли бы что из этого получилось), то книга бы «отощала» до размера школьного букваря! А песня, со словами «…Выпьем за тех кто командовал ротами…», так дорогая людям, прошедшими с боями Великую Отечественную войну, выходит и совсем должна быть забыта?
Вспомните теперь и о без алкогольных свадьбах, которыми ведали «Общества трезвости», являющиеся по сути на местах отделами РК КПСС и РК ВЛКСМ. Большей глупости, показухи и цинизма вряд ли можно придумать и тогда и даже теперь! Водка по справкам отпускалась на похороны да на свадьбы в ограниченных местах. Но и при этом справки могли давать председатели сельских советов. А они, как известно, люди близкие к народу, вот и начались частые «свадьбы» да «похороны».Если бы взять за основу статистики эти справки, по которым была отпущена водка, то за год было сыграно количество свадеб, составляющее половину население района, но при этом само население числилось «умершим»!
____________________________________________________________________
Когда денег осталось на две-три хорошие пьянки, Иван поехал в районный центр. Определенной цели для этой поездки, кроме как очередной регистрации в РОВД, к него по сути дела и не было. Отметившись о своем пребывании и выслушав в очередной раз нравоучение, он четыре часа бесцельно прошлялся по райцентру. Хороших знакомых он здесь не имел, а потому и не встретил.
Домой ехать ему не захотелось, да и рейсовый автобус уже ушел. Поэтому Иван
направил стопы к единственной в поселке гостинице «Колос» находящейся на втором этаже над одноименным рестораном. По правде говоря это была простая
столовая, которая только и отличалась она тем, что вечером здесь была одна официантка, да спиртное продавалось на разлив по повышенной цене, в то время, как в других местах, в виду этой самой перестройки и нового мышления, с этим делом обстояло очень туго. В районном поселке был всего один небольшой «специализированный» магазин по продажи спиртного, но и в нем, не смотря на постоянную и огромную очередь, да требовали еще какие то справки.
Ивана поместили в четырех коечный номер и его временными жильцами оказались двое приехавших в район командированных. Раздевшись в номере они, естественно и познакомились. При этом эти двое и не подозревали с кем поселились жить в одном номере. Но на вид Иван Семенович выглядел вполне прилично — этакий среднего возраста мужчина с поседевшими волосами, говоривший медленно и без всякого «блатного» жаргона, которого он вообще избегал на воле. Никаких татуировок он не имел, одевался чисто и внешне выглядел вполне опрятно. К тому же им он представился таким же командированным.
Все это, как нередко бывает среди командированных, способствовало быстрому
их взаимному сближению и доверию. По взаимному согласию они решили спуститься в ресторан и там продолжить свое знакомство и общение При нем
они из своих кошельков вытащили по необходимой на их взгляд суммы для застолья и положили их обратно в карманы своей верхней одежды, оставленной в шкафу. Иван так же вытащил из кармана своей куртки деньги. Все это выглядело вполне естественно и как бы взаимно доверительно. Выключив в номере свет и закрыв его на замок, ключ от которого был отдан вахтерше, все трое спустились на первый этаж и зашли в ресторан.
Тут, при застолье со спиртным произошло еще более их взаимное сближение.
Как обычно разговор стал касаться мест, где раньше приходилось бывать в командировках. Тут и Ивану было что рассказать, ведь он так много поездил по этапам и разным зонам нашей необъятной страны! Естественно он не посвящал своих собеседников в то, что его «командировки» носили принудительный характер в «столыпинских» вагонах и под вооруженной охраной. Его голову не покидала мысль об оставленных командированными деньгах.
Выждав момент, когда официантке была заказана уже четвертая по счету бутылка, Иван встал из-за стола и сообщив, что ему надо в туалет, вышел из ресторана. Туалет был на втором этаже. Когда он поднялся сюда, то вахтерша
сидела у телевизора, где в очередной и захватывающей зрителей серии «Следствие вели знатоки».Телевизор стоял в холле, который как бы углублялся от коридора, в котором стоял рабочий стол вахтерши. Проходя мимо его Иван увидел лежащий там ключ от двери их номера. От стола вахтерша не была видна и это вор сразу оценил. Взяв ключ он быстро отпер дверь номера. Вытащить деньги из кошельков командированных потребовались считанные секунды. Затем он взял свою куртку и свернув её поплотней, выбросил через форточку окна, которое выходило в темный двор тыльной части здания гостиницы. Так же быстро он запер дверь номера, ключ положил на прежнее место и зашел в рядом расположенное с номером помещение туалета. Постояв здесь не более минуты и выждав, когда в хорошо слышанном отсюда телевизоре стих звук, он потянул шнур клапана сливного бачка. Когда при этом послышался характерный шум воды, Иван вышел из туалета и обычной походкой прошел мимо вахтерши, спустился на первый этаж. Отсюда, не заходя в ресторан, он быстро зашел во двор гостиницы, поднял свою куртку и спрятал её в глубине двора, за кочегаркой, присыпав ее шлаком. Украденные деньги он вложил в имевшуюся у него пачку сигарет «Друг», предварительно оставшиеся сигареты положил в карман своего пиджака. Эту пачку Иван так же зарыл в шлак и для приметы положил на это место найденную здесь же половинку кирпича. Вор-рецидивист таким образом , когда обнаружится пропажа денег, хотел так же выглядеть «потерпевшим» и быстро вернулся в ресторан, к им же обворованным, своим новым знакомым. Застолье продлилось еще около часа, после чего все трое поднялись в номер, прихватив с собой остатки спиртного и кое что из оставшейся закуски.
Пропажа денег обнаружилась по утру. Все трое стали выражать друг- другу по этому поводу недоумение. Иван так же вполне был вне всякого подозрения, поскольку вполне вписывался в «потерпевшего» у которого вообще «украли» куртку и в которой, как он уверял и как бы успокаивал командированных, так же были деньги и не в меньшей чем у них сумме. Расспросы еще не сменившейся вахтерши и немногочисленных жильцов гостиницы не как не прояснили картину произошедших событий. Выходило так, что кроме вахтерши никто не мог зайти в их номер и совершить эту кражу. Чувствовала и она на себе эти, кстати и не лишенные логики, подозрения. К тому же, в случае не поимки вора, ей все равно бы пришлось возмещать ущерб. Если в отношении самой суммы пропавших денег еще можно было как то оспаривать, то за пропавшую куртку ей наверняка предстояло платить из собственного кармана. Не чувствуя за собой никакой вины и греха, вахтерша позвонила в милицию и попросила всех никуда не уходить из гостиницы.
Как только приехал наряд оперативной группы, то работник уголовного розыска, который раньше принимал активное участие в раскрытии преступления, связанного с кражей денег, о котором уже рассказано выше, увидев Ивана, сразу понял, что никто кроме его не мог совершить эту кражу.
Участковому инспектору он сказал, что бы тот не спускал с Ивана глаз.
Осматривая комнату опытный оперативник догадался и понял, какой «дорогой
ушла» куртка. Быстро было установлено, что из всех их троих только Иван выходил из ресторана и только он один поднимался на второй этаж в гостиницу.
Это подтвердила вахтерша и это не отрицал Иван. Вахтерша подтвердила приход его в туалет, но не видела что бы он заходил в номер, откуда была совершена кража. Тут Иван «припомнил», что когда он подымался на второй этаж, то оттуда спускался какой то молодой мужчина и хорошо описал его внешность и одежду, благо фантазия в этом направлении у него работала отменно. Вахтерша не могла утверждать, что кроме Ивана никто не заходил и не выходил из гостиницы. К тому же вор, помня то, что когда он проходил мимо нее, то она была увлечена развернувшимся на экране сюжетом, а поэтому спросил, помнит ли она то, когда он проходил мимо неё в туалет? Честная женщина так же честно ответила, что этого не помнит, лишь обратила внимание когда он выходил из гостиницы и слышала перед этим шум воды из сливного бачка. Это в большой степени подтверждало показания Ивана и породило в сознании присутствующих , за исключением опера, мысль о том, что кражу мог совершить тот, кого Иван видел спускающимся из гостиницы. Сделав вид, что информация о спускавшемся мужчине очень интересна, в плане дальнейшего раскрытия преступления, и делая вид, что поддерживает именно эту версию, розыскник отправил в РОВД на оперативной машине и в сопровождении участкового инспектора, всех троих потерпевших для их детального допроса, еще раз тихонько, что бы не слышали остальные, предупредил последнего, что бы Иван был под постоянным наблюдением и даже в туалет его одного нельзя отпускать. Не обнаружении при досмотре пропавших денег еще не говорило о том, что их при досматриваемых их не было. Оперативник из своего богатого опыта знал где, даже голый человек может спрятать деньги и не большие по размерам предметы. Этот способ широко использую следственно арестованные и заключенные. Хорошо он знаком и лицам цыганской национальности. Оперативнику не раз приходилось участвовать в изъятии из человеческих «тайников» похищенные деньги и изделия из золота. Особо пользовались таким сокрытием особи женского рода.
Оставшись в гостинице со своим подчиненным, он тщательным образом обследовал прежде всего гостиничный номер, откуда пропали деньги. Ведь они могли быть тут спрятаны, а потом, когда поутихнут страсти, будут изъяты. Опер напрочь отмел версию о каком либо соучастнике у Ивана, поскольку тот всегда «работал» один и это был его «подчерк», причем неизменный с годами.
Ни в номере, ни в туалете, ни в других «закаулках» гостиницы не оказалось мест, где могли бы быть спрятаны деньги. Оставалось осмотреть прилегающую к гостинице местность, а это задача была посложней, поскольку спрятать деньги можно было практически под любым камнем- вон их сколько вокруг валяется!
Да мало ли еще может быть мест, где можно надежно их припрятать. Но ведь
куртку не так легко, скажем, как деньги, можно было спрятать от постороннего глаза. Самым подходящим для этого местом мог быть только двор гостиницы, да к тому же туда выходило окно из номера, в котором была форточка.
На территории двора, кроме котельной, примыкающей к самому зданию гостиницы, было несколько гаражей и хозяйственных сараев. Но все они были
закрыты на навесные замки. А вот куча шлака от котельного сжигания угля вроде бы была и на виду, но тем не менее лучшего места, где можно было спрятать куртку, во дворе и не могло быть. Медленно обходя ее оперативник
увидел, что в одном месте выделялось по цвету из шлака пятно. Оно было как бы «свежее», будто бы сюда ссыпалась свежая отработка, но почему то она не выделялась по высоте, а была вроде бы приглаженной. Тут же, в присутствии двух вахтерш, дежурившей в момент кражи и пришедшей ей на смену, из шлака
была извлечена куртка, в кармане которой и оказался паспорт Ивана, но денег в ней не оказалось. Усмехнувшись и отметив про себя повышение уровня «квалификации» Ивана, оперативник логически предположил, что и деньги должны быть спрятаны недалеко и скорее всего в этой же куче шлака. Но одно дело заметить большое по площади место спрятанной куртки, другое- заметить малое по размерам место, где могли быть спрятаны деньги. Это уже реально стало походить на пословицу об иголке и стоге сена. Лишь одна сторона кучи шлака, куда он периодически ссыпался из котельной, не могла быть использована преступником, иначе бы он сам не нашел в этом месте спрятанных денег. Мысль о том, что в буквальном смысле слова, придётся просеивать весь шлак , хоть и имела философский смысл об отыскании «зерна истины», но ни как не ободряла и не воодушевляла на это розыскника. Но попросту другого выхода из этого положения он и не видел. Он был зол на Ивана и в мыслях уже предопределил ему решающую роль «старателя» для просеивания через крупное сито всей, скопившейся не за один год, шлаковой массы. Но эти мысли были прерваны напоминанием об обеде со стороны пришедшей знакомой официантки. Опер распорядился, что бы стол накрыли в номере, где произошла кража и что бы сюда привезли двух столь доверчивых прикомандированных потерпевших.
Во время этого обеда, как бы уже в не официальной и не скованной обстановке, опер узнал, что Иван так же представлялся потерпевшим прикомандированным и ведал им о своих «командировках», разумеется опуская такие «детали», в качестве кого он и куда следовал и как долго затягивались эти
«командировки». Когда он несколько просветил об этом незадачливых потерпевших, то несколько развеселился, видя на их лицах недоумевающие выражения, какие часто бывают после показа цирковых фокусов. и трюков!
Отобедав, опер позаботился, что бы у кучи шлака было установлено большое сито и к нему приставлена самая, что ни есть большая, лопата-грабарка, а на её «держак» повесили найденную куртку. После этого он позвонил в РОВД, что бы во двор гостиницы был доставлен Иван и заодно приехал эксперт-криминалист. Когда крытый «Автозак» заехал во двор гостиницы, то опер велел шоферу поставить его так, что бы когда Ивана выводили из будки, то сито с приставленной к нему лопатой, на которой висела куртка, оказалась прямо перед его глазами, но несколько правее от основной кучи шлака, а сам встал по правую сторону от дверей, прислонясь вплотную к будке «Автозака».
По его сигналу открыли дверь и Иван вылез наружу. Сразу же он заметил и узнал свою куртку, отчего лицо у него резко и заметно побледнело. Тут же он
непроизвольно и лишь на какое то мгновение перекинул взгляд левее, на то место, где спрятал деньги. Этого то и ждал розыскник, внимательно наблюдавший за Иваном. Теперь ему уже стало более известно место поиска спрятанных денег. Замешательство Ивана длилось считанные секунды, после чего он попросил разрешение взять свою куртку. Когда он в её кармане обнаружил свой паспорт, то сказал нечто о честности вора «укравшего» его куртку и деньги, но хоть не забравшего паспорт. Эту картину наблюдали из окна и потерпевшие прикомандированные.
После этого Ивану было предложено оказать помощь в отыскании пропавших денег путем просеивания шлака. Последний еще не догадываясь о том, что опер
практически вычислил место, где могли лежать деньги, с неохотой и без особого рвения, начал «старательные» работы по просеиванию шлака, но разумеется в противоположной стороне кучи. При этом он говорил, какой же дурак будет прятать здесь деньги. Скорее всего он их унес с собой, давая понять, что он имеет в виду того мужчину, которого видел спускавшегося из гостиницы, а за курткой он, мол, придет в следующий раз. Видя бы как опер понимающе кивал головой, в знак согласия, Иван предложил спрятать куртку на прежнее место и устроить здесь засаду по поимке преступника. При этом он выразил готовность самому принять участие в засаде, ведь пропали и его деньги. Ответом был все не сдерживающийся смех розыскника. Смеялся он долго и заразительно, покуда на глазах не выступили слезы. Вдоволь насмеявшись опер, сказал вполне серьезно, что с таким случаем он, пожалуй, встречается впервые, когда преступник для своей же поимки предлагает такой вариант, при котором никого задержать не возможно, а вор при участии работников милиции, с кем намеревался быть в засаде, незаметно изымет похищенные деньги. Собственно эта, представленная себе розыскником, картина, заставила его так искренне рассмеяться!
Со словами «Ваня, хватит ломать комедию, ведь для него она оборачивается очередной драмой», опер подвел его к самому месту, где были спрятаны деньги и сказал « Ну, Ваня, смелее, ты же всегда признаешься, когда тебя припрут к стенке». Лицо его стало менять цвет, как кожа хамелеона- то бледнело, то краснело, то по нему проступали пятна. Иван теперь уже понял, что оперу много известно. А тот видя его замешательство, возьми да и скажи: « А что если вместе с деньгами найдется и «золотишко» с недавно совершенной квартирной кражи?». Это как то сразу вывело его из замешательства. Еще бы, этот старый
лис-опер может сыграть с ним и в запретные игры! Пойди тогда докажи, что ты
«чистый» по квартире, если вместе с деньгами, не дай Бог, обнаружится оттуда
какая либо «побрякушка»!? Видя, как лицо вора покрылось липким «цыганским потом», опер приободрил его, мол давай, смелей, чего уже тут скрывать, или сейчас его посадят в «Автозак» и увезут, а без него найдут то, что и надо найти. Эта была последняя капля переполнившая весы его колебания -показывать точное место, где спрятаны деньги и тем самым сознаваться в краже и снискать расположение к себе опера на время нахождения под следствием, а возможно и на более длительный срок, либо неизвестно чем еще может обернуться это дело. И Иван выбрал первое. Но прежде чем показать место вымолил у опера стакан водки, дескать от вчерашнего выпитого «трещит» голова, да и стресс надо снять. Тут же из буфета ресторана был принесен полный стакан водки и котлета в тесте. Залпом осушив стакан и даже не став закусывать, а только «занюхав» выпитое котлетой, Иван указал на половинку кирпича и пояснил что под ней находятся только спрятанные ворованные деньги, но никаких «побрякушек» из какой то квартирной кражи там быть не должно. Эти слова опять вызвали у опера бурный смех и он был вынужден отойти в сторону, поскольку все это снималось на видеокамеру. Смех был вызван тем, что никакой накануне квартирной кражи, при которой были бы похищены золотые изделия, попросту не было! Вот она какая, оказывается бывает, психология преступника и психология оперативного работника!
